Марк Туллий Цицерон.

Marcus Tullius Cicero.

3 января 106 до н. э.Арпинум - 7 декабря 43 до н. э. (63 года) Формия.

Древнеримский политический деятель, оратор и философ.

ЦИТАТЫ ,ВЫСКАЗЫВАНИЯ:

*
Exceptio probat regulam in casibus non exceptis.
Исключение подтверждает правило для неисключительных случаев.

 *
Если боль мучительна, она непродолжительна, а если продолжительна, то не мучительна.

 *
Никто не может дать тебе совет лучше, чем ты сам.

 *
Комедии должно являться подражанием жизни, зеркалом нравов и олицетворением истины.

 *
Мир по природе своей не только творение художника, но и сам художник.

 *
Между добрыми людьми — все доброе.

 *
Нет ничего более изобретательного, чем природа.

 *
Есть и пить нужно столько, чтобы наши силы этим восстанавливались, а не подавлялись.

 *
Самое трудное в дружбе — быть вровень с тем, кто ниже тебя.

 *
Тот, кому она [услуга] оказана, должен о ней помнить, а оказавший — не напоминать о ней.

 *
Все, что имеет конец, уже недолговечно. Конец наступает — и оказывается, что прошлое уже утекло. (...) Какой век отпущен каждому, тем он и должен быть доволен. Ведь актер может иметь успех и не играя от начала до конца драмы, достаточно ему понравиться в тех выходах, какие у него есть; так же и мудрым нет надобности доходить до последнего "Рукоплещите!".

*
Есть два искусства, которые могут возвести человека на высшую ступень почёта: одно – искусство хорошего полководца, другое – искусство хорошего оратора.

 *
Ни один умный человек никогда не считал возможным верить предателю.

 *
Никогда не доверяйте человеку, утверждающему, что ему не нужна высокая должность, ибо он — самый тщеславный из всех.

 *
Если у тебя есть сад и библиотека, то у тебя есть все, что тебе нужно.

 *
Любовь — это стремление добиться дружбы того, кто привлекает своей красотой.

 *
Брачный союз — первая ступень человеческого общества.

 *
Иные думают, что старую любовь надо выбивать новой любовью, как клин клином.

 *
Не по дому следует почитать хозяина, а дом по хозяину.

 *
Этому возрасту с всеобщего согласия позволяются кое-какие любовные забавы, и сама природа щедро наделяет молодость страстями.

 *
Речь должна вытекать и развиваться из знания предмета. Если же оратор не изучил его, то всякое красноречие является напрасным, ребяческим усилием.

 *
Дружба дана нам природой, как помощница в доблестях, а не как спутница в пороках.

 *
То, что не может произойти, никогда не происходит; то, что может, — не чудо. Следовательно, чуда вовсе не бывает.

 *
Не прочна судьба народа, когда она <...> зависит от воли, вернее, от нрава одного человека.

 *
Все искусства состоят в исследовании истины.

 *
Счастье следует просить у бога, мудрость — приобретать самому.

 *
Надо судить человека, прежде чем полюбил его, ибо, полюбив, уже не судят.

 *
Наши слёзы высыхают быстро, особенно если мы льём их над чужою бедой.

 *
Порядок больше всего помогает ясному усвоению.

 *
Сколько различных выгод соединяет в себе дружба. Куда бы вы ни обратились, она к вашим услугам; она повсеместна; никогда она не докучает, никогда не приходит некстати. Она придает благополучию новый блеск, и неудачи, которые она разделяет, в большей степени теряют свою остроту.

 *
Превосходно, если мы сами в состоянии управлять собой.

 *
Справедливость без мудрости значит много, мудрость без справедливости не значит ничего.

 *
Кто не стыдится, того я считаю заслуживающим не только порицания, но и наказания.

 *
Как бы ты ни был мудр, а если тебе будет холодно, задрожишь.

 *
И в этом, несомненно, та высшая и божественная мудрость — глубоко понять и изучить дела человеческие, не удивляться ни чему, что случилось, и ничто не считать невозможным до того, как оно произойдет.

 *
Душа помнит о прошедшем, зрит настоящее, предвидит будущее.

 *
Каждому своё красиво.

 *
Предвидение будущего должно опираться не на предсказания и приметы, а на мудрость.

 *
Краткость — лучшая рекомендация как для речи сенатора, так и оратора.

 *
Поэтами рождаются, ораторами становятся.

 *
Juravi lingua, mentem injuratam rego.

Я клялся языком, ум мой не клялся.

 *
Глупо быть жадным в преклонном возрасте: что может быть абсурдней путника, который всё увеличивает свои запасы на дорогу, всё ближе подходя к её концу.

 *
Мне нравятся в молодом человеке какие-либо хорошие черты старости, а в старике — какие-либо хорошие качества молодости.

 *
Как много прелести утратило бы наше счастье, если бы никто не радовался ему вместе с нами! Как трудно было бы перенести наши несчастия без друга, который испытывает их ещё сильнее нас!

 *
Наука об исцелении души есть философия.

 *
Их молчание — громкий крик.

 *
Некоторые бывают людьми не по существу, а только по названию.

 *
Не быть жадным — уже богатство, не быть расточительным – доход.


                                                 

                                 ****

БИОГРАФИЯ:

 

Марк Туллий Цицерон был старшим сыном римского всадника того же имени, которому слабое здоровье не позволило сделать карьеру, и его жены Гельвии — "женщины хорошего происхождения и безупречной жизни". Его братом был Квинт, тесную связь с которым Марк Туллий сохранял в течение всей своей жизни, двоюродным братом — Луций Туллий Цицерон, сопровождавший кузена в его путешествии на Восток в 79 году до н. э.
Род Туллиев принадлежал к аристократии Арпина, небольшого города в землях вольсков на юге Лация, жители которого обладали римским гражданством со 188 года до н. э. Отсюда же родом был и Гай Марий, находившийся в свойстве с Туллиями: дед Цицерона был женат на Гратидии, чей брат женился на сестре Мария. Таким образом, Марк Марий Гратидиан приходился Цицерону двоюродным дядей, а на двоюродной тётке Цицерона Гратидии был женат Луций Сергий Катилина.
Неизвестно, с какого времени Туллии носили когномен Цицерон (Cicero). Плутарх утверждает, что это родовое прозвание произошло от слова "горох" и что друзья Цицерона в те времена, когда он только начинал карьеру, советовали ему заменить это имя чем-нибудь более благозвучным; Марк Туллий отверг этот совет, заявив, что он заставит свой когномен звучать громче, чем имена Скавр и Катул.
Когда будущему оратору исполнилось 15 лет (91 год до н. э.), его отец, мечтавший о политическом поприще для своих сыновей Марка и Квинта, переехал с семьей в Рим, чтобы дать мальчикам хорошее образование.
Желая стать судебным оратором, юный Марк изучал творчество греческих поэтов, интересовался греческой литературой, обучался красноречию у знаменитых ораторов Марка Антония и Луция Лициния Красса, а также слушал и комментировал выступавшего на форуме известного трибуна Публия Сульпиция Руфа. Оратору необходимо было знать римское право, и Цицерон обучался ему у популярного юриста того времени Квинта Муция Сцеволы. Прекрасно владея греческим языком, Цицерон познакомился с греческой философией благодаря близости с эпикурейцем Федром Афинским, стоиком Диодором Кроном и главой новоакадемической школы Филоном. У него же Марк Туллий научился диалектике — искусству спора и аргументации.
Во время начавшейся вскоре Союзнической войны Цицерон служил в армии Суллы. В 89 году до н. э. он стал свидетелем знамения, предшествовавшего победе Суллы при Ноле, и встречи консула Гнея Помпея с марсом Веттием Скатоном. Затем, в условиях вражды марианской и сулланской партий Цицерон "обратился к жизни тихой и созерцательной", изучая философию, риторику и право. Это продолжалось до окончательной победы Суллы в 82 году до н. э.; при этом сам Цицерон утверждал позднее, что был на стороне Суллы.
Первая дошедшая до нас речь Цицерона, созданная в 81 году до н. э., "В защиту Квинкция", целью которой было возвращение незаконно захваченного имущества, принесла оратору его первый успех".

Ещё большего успеха оратор добился речью "В защиту Росция", в которой был вынужден говорить о состоянии дел в государстве, где, по его словам, "разучились не только прощать проступки, но и расследовать преступления". Это непростое дело скромного выходца из провинции Росция, несправедливо обвиненного родственниками в убийстве собственного отца, в действительности было тяжбой между представителями старинных римских родов, утративших своё влияние при сулланском режиме, и безродными ставленниками диктатора. Цицерон лично побывал в Америи и на месте расследовал обстоятельства преступления, после чего просил у суда 108 дней для подготовки процесса.
Уже в процессе Росция Цицерон показал себя талантливым учеником греков и известного ритора Аполлония Молона, у которого молодой оратор получил образование в Риме. Речь Цицерона была построена по всем правилам ораторского мастерства — с жалобами на молодость и неопытность защитника, увещеванием судей, прямыми речами от имени обвиняемого, а также опровержением доводов обвинения. В развенчании утверждений обвинителя Гая Эруция, пытавшегося доказать, что Росций — отцеубийца, Цицерон прибегает к греческому искусству этопеи, опиравшемуся на характеристику обвиняемого, который не мог бы совершить столь ужасного поступка:
Секст Росций убил своего отца. — "Что он за человек? Испорченный юнец, подученный негодяями?" — "Да ему за сорок лет". — "Тогда его на это злодеяние, конечно, натолкнули расточительность, огромные долги и неукротимые страсти". По обвинению в расточительности его оправдал Эруций, сказав, что он едва ли был хотя бы на одной пирушке. Долгов у него никогда не было. Что касается страстей, то какие страсти могут быть у человека, который, как заявил сам обвинитель, всегда жил в деревне, занимаясь сельским хозяйством? Ведь такая жизнь весьма далека от страстей и учит сознанию долга.
— Цицерон. В защиту Секста Росция из Америи.
Важность дела Росция заключалась в том, что, по словам Цицерона, "после долгого перерыва" впервые происходил "суд по делу об убийстве, а между тем за это время были совершены гнуснейшие и чудовищные убийства". Так защитник намекал на события гражданской войны 83—82 гг. до н. э. и сулланские репрессии, обращенные против всех несогласных с диктаторским режимом. Отца обвиняемого, очень богатого по тем временам человека, его дальние родственники, прибегнув к помощи влиятельного фаворита Суллы Корнелия Хрисогона, попытались уже после совершения убийства внести в проскрипционные списки, а имущество, продав за бесценок, распределить между собой. Исполнению замыслов "бесчестных наглецов", как именует их Цицерон, мешал законный наследник, которого и попытались обвинить в отцеубийстве. Именно поэтому в данном деле защитник не столько говорит о невиновности обвиняемого (она для всех очевидна), сколько разоблачает алчность преступников, наживающихся на гибели сограждан, и тех, кто пользуется связями для сокрытия преступлений. Цицерон обращается к судьям не с лестью, а с требованием "возможно строже покарать за злодеяния, возможно смелее дать отпор наглейшим людям": "Если вы в этом судебном деле не покажете, каковы ваши взгляды, то жадность, преступность и дерзость способны дойти до того, что не только тайно, но даже здесь на форуме, у ваших ног, судьи, прямо между скамьями будут происходить убийства".
Процесс был выигран, и оратор приобрел большую популярность в народе благодаря своей оппозиции местной аристократии. Но, опасаясь мести Суллы, Цицерон на два года отправился в Афины и на остров Родос, якобы ввиду необходимости более глубокого изучения философии и ораторского искусства. Там он снова обучался у Молона, впоследствии оказавшего сильное влияние на стиль Цицерона — с этого времени оратор стал придерживаться "среднего" стиля красноречия, объединившего ряд элементов азианского и умеренного аттического стилей.
В 78 году до н. э., вскоре после смерти Суллы, Цицерон возвратился в Рим. Здесь он женился на Теренции, принадлежавшей к знатному роду (этот брак принёс ему приданое в 120 тысяч драхм), и продолжил судебную ораторскую практику.
В 75 году до н. э. Цицерон был избран квестором и получил назначение на Сицилию, где руководил вывозом зерна в период нехватки хлеба в Риме. Своей справедливостью и честностью он заслужил уважение сицилийцев, но в Риме его успехи практически не были замечены. Плутарх так описывает его возвращение в столицу:
В Кампании ему встретился один видный римлянин, которого он считал своим другом, и Цицерон, в уверенности, что Рим полон славою его имени и деяний, спросил, как судят граждане об его поступках. "Погоди-ка, Цицерон, а где же ты был в последнее время?" — услыхал он в ответ, и сразу же совершенно пал духом, ибо понял, что молва о нём потерялась в городе, словно канула в безбрежное море, так ничего и не прибавив к прежней его известности.
Квестура означала для Марка Туллия вступление в сенаторское сословие. К 14 октября 73 года до н. э. относится самое первое его упоминание в качестве сенатора. В последующие годы Цицерон принял участие в ряде судебных процессов, добился признания в сенате, а в 70 году до н. э. без особого труда занял должность эдила, являвшуюся следующей после квестуры ступенью в карьере.
В августе 70 года до н. э. Цицерон выступил с циклом речей против пропретора Сицилии, в прошлом сторонника Суллы, Гая Лициния Верреса, который за три года наместничества (73 — 71 гг. до н. э.) разграбил провинцию и казнил многих её жителей. Дело осложнялось тем, что противника Цицерона поддерживали многие влиятельные нобили, в том числе оба консула следующего года (Гортензий, знаменитый оратор, согласившийся выступить на процессе защитником, и друг Верреса Квинт Метелл), а также председатель суда претор Марк Метелл.
Гай Веррес не раз говорил, …что за ним стоит влиятельный человек, полагаясь на которого он может грабить провинцию, а деньги он собирает не для одного себя; что он следующим образом распределил доходы от своей трехлетней претуры в Сицилии: он будет очень доволен, если доходы первого года ему удастся обратить в свою пользу; доходы второго года он передаст своим покровителям и защитникам; доходы третьего года, самого выгодного и сулящего наибольшие барыши, он полностью сохранит для судей.
— Цицерон. Против Гая Верреса (первая сессия), XIV, 40.
Но Цицерон все же взялся за дело против коррупции на всех уровнях власти и победил. Его речи, написанные для этого процесса, имели огромное политическое значение, поскольку в сущности Цицерон выступил против сенатской олигархии и одержал над ней триумфальную победу: аргументы оратора в пользу виновности Верреса оказались настолько бесспорными, что знаменитый Гортензий отказался защищать подсудимого. Веррес был вынужден заплатить крупный штраф в размере 40 миллионов сестерциев и удалиться в изгнание.

Тем временем продолжалась политическая карьера Цицерона: он был избран претором на 66 год до н. э., причём получил больше всего голосов, а в ходе отправления этой должности снискал репутацию умелого и безукоризненно честного судьи. Параллельно он продолжал заниматься адвокатурой, а также произнёс речь "О назначении Гнея Помпея полководцем", в которой поддержал законопроект Гая Манилия о предоставлении Гнею Помпею Великому неограниченных полномочий в борьбе с понтийским царем Митридатом VI Евпатором. В результате Помпей получил чрезвычайную власть в войне, а интересы римского всадничества и сенаторов на Востоке были защищены.
Консульство и заговор Катилины:
В 63 году до н. э. Цицерон был избран на должность консула, одержав убедительную победу на выборах — даже до окончательного подсчёта голосов. Его коллегой стал связанный с аристократическим лагерем Гай Антоний Гибрида.
В начале своего консульства Цицерону пришлось заниматься аграрным законом, предложенным народным трибуном П. Сервилием Руллом. Законопроект предусматривал раздачу земли беднейшим гражданам и учреждение для этого специальной комиссии, облечённой серьёзными полномочиями. Цицерон выступил против этой инициативы, произнеся три речи; в результате закон не был принят.
Цицерон произносит речь против Катилины:
Один из проигравших кандидатов в консулы 63 года до н. э. Луций Сергий Катилина выдвинул свою кандидатуру также и на выборы 62 года. Предполагая и на этот раз провал, он заранее начал готовить заговор с целью захвата власти, который Цицерону удалось раскрыть. Уже первой из четырёх своих речей против Катилины, считающихся образцами ораторского искусства, Цицерон вынудил Луция Сергия бежать из Рима в Этрурию. В последовавшем заседании Сената, которым он руководил, было решено арестовать и казнить без суда тех заговорщиков (Лентул, Цетег, Статилий, Габиний и Цепарий), которые остались в Риме, так как они представляли собой слишком большую угрозу государству и обычные в таких случаях меры — домашний арест или ссылка — были бы недостаточно эффективны. Юлий Цезарь, присутствовавший на заседании, выступал против казни, но Катон своей речью, не только обличавшей вину заговорщиков, но и перечислявшей подозрения, падавшие на самого Цезаря, убедил сенаторов в необходимости смертного приговора. Осуждённые были в тот же день отведены в тюрьму и там задушены.
В этот период слава и влияние Цицерона достигли своего пика; восхваляя его решительные действия, Катон назвал его "отцом отечества". Но в то же время Плутарх пишет:
Многие прониклись к нему неприязнью и даже ненавистью — не за какой-нибудь дурной поступок, но лишь потому, что он без конца восхвалял самого себя. Ни сенату, ни народу, ни судьям не удавалось собраться и разойтись, не выслушав ещё раз старой песни про Катилину … он наводнил похвальбами свои книги и сочинения, а его речи, всегда такие благозвучные и чарующие, сделались мукою для слушателей.
В 60 году до н. э. Цезарь, Помпей и Красс объединили силы с целью захвата власти, образовав Первый Триумвират. Признавая таланты и популярность Цицерона, они сделали несколько попыток привлечь его на свою сторону. Цицерон, поколебавшись, отказался, предпочтя остаться верным сенату и идеалам Республики. Но это оставило его открытым для нападок оппонентов, в числе которых был трибун Клодий, невзлюбивший Цицерона с тех пор, как оратор дал против него показания на судебном процессе.
Клодий добивался принятия закона, который бы обрекал на изгнание должностное лицо, казнившее римского гражданина без суда. Закон был направлен в первую очередь против Цицерона. Цицерон обратился за поддержкой к Помпею и другим влиятельным лицам, но не получил её. При этом он сам пишет, что отказался от помощи Цезаря, предлагавшего ему сначала свою дружбу, потом посольство в Александрию, потом - должность легата в своей армии в Галлии; причиной отказа стало нежелание бежать от опасности. Согласно Плутарху же, Цицерон сам попросил у Цезаря место легата, получил его, а потом от него отказался из-за притворного дружелюбия Клодия.
Источники отмечают малодушное поведение Цицерона после принятия закона: он униженно просил о помощи консула Пизона и Помея, а последнему даже бросился в ноги. Одетый в бедную и грязную одежду, он приставал на улицах Рима к случайным прохожим, даже к тем, кто его совсем не знал. В конце концов в апреле 58 года до н. э. Цицерону всё же пришлось уйти в изгнание и покинуть пределы Италии. После этого его имущество было конфисковано, а дома сожжены. Изгнание подействовало на Цицерона крайне угнетающе: он даже думал о самоубийстве.
В сентябре 57 года до н. э. Помпей занял более жесткую позицию по отношению к Клодию; он прогнал трибуна с форума и добился возвращения Цицерона из ссылки с помощью Тита Анния Милона. Дом и усадьбы Цицерона были отстроены заново за счёт казны. Тем не менее Марк Туллий оказался в сложном положении: своим возвращением он был обязан в первую очередь лично Помпею, а власть сената существенно ослабла на фоне открытых схваток между сторонниками Милона и Клодия и усиления позиций триумвиров. Цицерону пришлось принять фактическое покровительство последних и произносить речи в их поддержку, оплакивая при этом положение республики.
Постепенно Цицерон отошёл от активной политической жизни и предался адвокатской и литературной деятельности. В 55 году он написал диалог "Об ораторе", в 54 году приступил к работе над сочинением "О государстве".

В 51 году до н. э. Цицерон был назначен по жребию наместником Киликии. Он отправился в свою провинцию с большой неохотой и в письмах друзьям часто писал о своей тоске по Риму; тем не менее правил он успешно: пресёк мятеж каппадокийцев, не прибегая к оружию, а также нанёс поражение разбойничьим племенам Амана, за что получил титул "императора".
В Риме на момент возвращения Марка Туллия усиливалось противостояние между Цезарем и Помпеем. Цицерон долго не хотел принимать чью-либо сторону ("Я люблю Куриона, желаю почестей Цезарю, готов умереть за Помпея, но дороже всего на свете для меня Республика!") и приложил много усилий к тому, чтобы примирить противников, так как понимал, что в случае гражданской войны республиканский строй будет обречён вне зависимости от того, кто победит. "Из победы вырастет много зла и прежде всего тиран".
"Он обращался с советами к обоим — Цезарю посылал письмо за письмом, Помпея уговаривал и умолял при всяком удобном случае, - стараясь смягчить взаимное озлобление. Но беда была неотвратима". В конце концов без особой охоты Цицерон стал сторонником Помпея, последовав, по его словам, за честными людьми, как бык за стадом.
Помпей поручил Марку Туллию набирать войска в Кампании вместе с консулами, но последние на место не явились; разочарованный в полководческом таланте Помпея и потрясённый его намерением оставить Италию, Цицерон уехал в своё имение в Формиях и решил отказаться от участия в гражданской войне. Цезарь попытался переманить его на свою сторону: он посылал Цицерону "вкрадчивые письма", а весной 49 года до н. э. даже навестил его. Но свита Цезаря шокировала Цицерона. Когда Цезарь отправился с армией в Испанию, Марк Туллий принял решение всё же примкнуть к Помпею, хотя и видел, что тот проигрывает войну. Он написал об этом Аттику: "Я никогда не хотел быть участником его победы, но я хочу разделить его несчастье". В июне 49 года Цицерон присоединился к Помпею в Эпире.
Источники сообщают, что в лагере помпеянцев Цицерон, вечно угрюмый, насмехался над всеми, включая командующего. После битвы при Фарсале, когда разгромленный Помпей бежал в Египет, Катон предложил Цицерону как консуляру командование над войском и флотом, стоявшими в Диррахии. Тот, окончательно разочарованный, отказался и после стычки с Помпеем Младшим и другими военачальниками, обвинявшими его в предательстве, перебрался в Брундизий. Здесь он провёл почти год, пока Цезарь не вернулся из египетской и азиатской кампаний; затем произошли их встреча и примирение. "С тех пор Цезарь относился к Цицерону с неизменным уважением и дружелюбием". Тем не менее Цицерон оставил политику, так и не сумев примириться с диктатурой, и занялся сочинением и переводом с греческого философских трактатов.
Убийство Юлия Цезаря в 44 году до н. э. стало для Цицерона полной неожиданностью и очень его обрадовало: он решил, что со смертью диктатора республика может быть восстановлена. Но его надежды на создание республиканского правительства не сбылись. Брут и Кассий были вынуждены оставить Италию, а в Риме резко усилились позиции цезарианца Марка Антония, ненавидевшего Цицерона - во многом из-за того, что тот восемнадцатью годами ранее добился бессудебной расправы над его отчимом Лентулом, сторонником Катилины.
Некоторое время Цицерон планировал уехать в Грецию. Он передумал и вернулся в Рим, узнав, что Антоний выразил готовность сотрудничать с сенатом, но уже на следующий день после его возвращения (1 сентября 44 года) произошёл открытый конфликт. 2 сентября Цицерон произнёс речь, направленную против Антония и названную автором "филиппикой" по аналогии с речами Демосфена против усиления Филиппа Македонского. В ответной речи Антоний заявил о причастности Марка Туллия к убийству Цезаря, к расправе над сторонниками Катилины, к убийству Клодия и провоцированию раздоров между Цезарем и Помпеем. После этих событий Цицерон стал опасаться за свою жизнь и удалился в своё имение в Кампании, занявшись сочинением второй филиппики, трактатов "Об обязанностях" и "О дружбе".
Вторая филиппика была опубликована в конце ноября. Антоний уехал в Цизальпинскую Галлию, назначенную ему провинцией, а Цицерон стал фактическим главой республики. Он заключил союз против Антония с Децимом Юнием Брутом, отказавшимся передавать тому Галлию, с обоими консулами (в прошлом цезарианцами) и с наследником Цезаря Октавианом. Уже 20 декабря Цицерон произнёс третью и четвёртую филиппики, где сравнивал Антония с Катилиной и Спартаком.
Будучи уверенным в победе, Цицерон не смог предусмотреть союз Октавиана с уже разбитым Антонием и Марком Эмилием Лепидом и образование второго триумвирата (осенью 43 года до н. э.). Войска триумвиров заняли Рим, и Антоний добился включения имени Цицерона в проскрипционные списки "врагов народа", которые триумвиры обнародовали немедленно после образования союза.
Цицерон пытался бежать в Грецию, но убийцы настигли его 7 декабря 43 года до н. э. недалеко от его тускуланской виллы. Когда Цицерон заметил догоняющих его убийц, он приказал несущим его рабам поставить паланкин на землю, а потом, высунув голову из-за занавеси, подставил шею под меч центуриона.

 Отрубленные голова и руки Цицерона были доставлены Антонию и затем помещены на ораторской трибуне форума. По преданию, жена Антония Фульвия втыкала в язык мертвой головы булавки, а затем, как рассказывает Плутарх, "голову и руки приказали выставить на ораторском возвышении, над корабельными носами, — к ужасу римлян, которым казалось, будто они видят не облик Цицерона, но образ души Антония…".



(N.N.)